СОТРУДНИК АУ РОДИОН РЕЗНИК УДОСТОЕН МЕДАЛИ РОССИЙСКОЙ АКАДЕМИИ НАУК ДЛЯ МОЛОДЫХ УЧЕНЫХ
Молодым ученым теперь уже официально с полным основанием может назвать себя младший научный сотрудник лаборатории эпитаксиальных нанотехнологий Родион Резник. Из Москвы пришло сообщение о том, что 27-летний петербуржец получил медаль Российской академии наук для молодых ученых в области информатики, вычислительной техники и автоматизации за работу "Разработка и исследование квантово-каскадных лазеров терагерцового диапазона частот" (совместно с соавторами из Института СВЧ полупроводниковой электроники имени В.Г.Мокерова РАН).
Мое общение с Родионом Резником началось с «гуманитарного знакомства». Мне интересно было побольше узнать о нем не только как об ученом, но и как о человеке.
Родился Родион в Крыму, а детские и отроческие его годы прошли в поселке Сиверский Гатчинского района Ленинградской области. Там он окончил фортепианное и хореографическое отделения младший научный сотрудник лаборатории эпитаксиальных нанотехнологий Родион Резникмузыкальной школы, носящей ныне имя Исаака Шварца. Ему даже посчастливилось познакомиться с автором песни «Ваше благородие, госпожа удача». Еще в те годы Родион увлекался спортом, играл в футбол. Спасибо родителям, которые дали сыну возможность попробовать себя в разных сферах и в конце концов выйти на главную стезю – физику. Помимо музыкальной, в Сиверском есть еще и хорошая физико-математическая школа. Полученных в ней знаний вполне хватило юноше для поступления в Политехнический университет.
А еще, когда мы приступили к основной теме, Родион сразу предупредил, что его заслуга в этой разработке – «не самая основная», потому что в этом проекте участвовали разные коллективы и разные города. Но вышло так, что только несколько ребят в этой большой команде соответствовали главному требованию: в разряд молодых ученых в этом конкурсе попадают специалисты до 33 лет. По этой причине из заявки, к сожалению, был исключен еще один сотрудник Академического университета – Федор Зубов. Пройди эта заявка в прошлом году – был бы и он медалистом РАН. Но уж таковы условия игры…
- РОДИОН, ПРАВИЛЬНО ЛИ Я ПОНЯЛ, ЧТО ВАША УСПЕШНОСТЬ В ПРОФЕССИОЕНАЛЬНОМ СТАНОВЛЕНИИ ВО МНОГОМ ОБЪЯСНЯЕТСЯ ТЕМ, ЧТО ВАМ ПОВЕЗЛО С ВАШИМИ НАСТАВНИКАМИ?
- Это действительно так. И в последнее время я младший научный сотрудник лаборатории эпитаксиальных нанотехнологий Родион Резникв одних надежных руках – моего руководителя, заведующего лабораторией Георгия Эрнстовича Цырлина. Именно ему принадлежит решающая роль в моем успехе. Познакомился я с ним еще студеном Политеха, на четвертом курсе бакалавриата. Сначала было обучение, я должен был понять, что же происходит, в чем смысл того, чем занимается лаборатория, а потом уже взяли меня лаборантом на 0,1 ставки. После того, как я получил первый диплом о высшем образовании, мне разрешили перейти на небольшую долю ставки, но уже младшим научным сотрудником. Самое главное, что мне всегда помогало, это доверие, которое мне оказывают. Установки наши – очень дорогие, и допустить до них студента – брать на себя большой риск. Вдруг он по неопытности их сломает, а ремонт стоит невероятных средств… Мне же сразу было оказано (видимо, после каких-то проверок? – улыбается) очень большое доверие, и любые идеи поддерживались, даже не относящиеся к проектам. Приходишь к руководителю с какой-то идеей - это всегда находит понимание, и ты можешь сам поработать. Так что мне действительно очень повезло.
- ВАША ЛАБОРАТОРИЯ - ЭТО КОМАНДА?
- Мы команда маленькая – всего около десяти человек – зато продуктивная. У нас очень много публикаций, проектов. Недавно даже вышла статья с моим участием в Нано Леттерс (Nano Letters), в очень почетном журнале с высоким рейтингом. И в других журналах много статей.
- ТО, ЧТО ОТМЕЧЕНО МЕДАЛЬЮ РАН, ИМЕЕТ ЛИ ПРАКТИЧЕСКУЮ ПЕРСПЕКТИВУ?
- Наша разработка – это лазер с излучением в младший научный сотрудник лаборатории эпитаксиальных нанотехнологий Родион Резниктерагерцовом диапазоне, около 3 терагерц. Очень много исследователей пытаются добиться такой частоты, но это невероятно сложно. А привлекательна она тем, что такое излучение безвредно для человека, но чувствительно, например, к взрывчатке и подобного рода материалам. То есть, в метро или где-то еще могут безопасно по отношению к человеку и к его здоровью использовать такие структуры – это будет абсолютно безопасно для человека. Но вместе с тем можно выявлять те или иные вещества, которое находятся у него в сумке или где-то еще. То есть, это вопрос безопасности.
- ЭТО ЖЕ ТАКАЯ ВАЖНАЯ РАБОТА!..
- В том-то и дело. Я думаю, что это одна из причин - почему все-таки была получена медаль. С другой стороны, существуют у этой разработки и медицинские приложения для обнаружения тех или иных заболеваний. Потому что разные плотности тканей таким образом обнаруживаются. Самое главное, что это безвредно для человека.
- ЗНАЧИТ, ЕСТЬ УЖЕ, НАВЕРНОЕ, ПЕРСПЕКТИВА КАКОГО-ТО ПРИЛОЖЕНИЯ ВСЕГО, ЧТО ВАМИ ИССЛЕДОВАНО?
- Наш великий академик Роберт Арнольдович Сурис уже давно теоретически предсказал этот лазер, и с тех пор это активно развивающееся направление и у нас, и во всем мире. Очень много выходит статей о разных квантово-каскадных лазерах – и терагерцовых и нетерагерцовых. И много высказывается предложений и у нас, и за рубежом.
- А ВАША КАНДИДАТСКАЯ БЛИЗКА К ТОМУ, ЗА ЧТО ВЫ ЗАСЛУЖИЛИ МЕДАЛЬ?
- Она близка по использованию метода молекулярно-пучковой эпитаксии. Мы в лаборатории занимаемся очень широким спектром работ, и хотя такую оценку получило не основное направление, которым я занимаюсь и о котором пишу диссертацию, но, с другой стороны, мне очень приятно, когда и по другим нашим работам удается достичь каких-то результатов.
- КАК БЫ ВЫ ОПРЕДЕЛИЛИ ГЛАВНОЕ НАПРАВЛЕНИЕ СВОЕЙ НАУЧНОЙ РАБОТЫ?
- Основное мое направление – это синтез различных нитевидных нанокристаллов на кремниевых (и других) подложках. Хотя в стране этим направлением занимаемся не только мы, но структуры, которые мы растим, чаще всего выращены впервые. Работа, за которую мы получили медаль, впервые полностью сделана в России.
- ТО ЕСТЬ, РАНЬШЕ ПОДОБНОЕ ДЕЛАЛОСЬ ПРИ УЧАСТИИ ЗАРУБЕЖНЫХ ПАРТНЕРОВ?
- Всегда какая-то часть работы происходила за границей, потому что у нас не было возможности это сделать полностью. И вот в чем основной результат, помимо того, что мы придумали новый дизайн, но и целиком весь процесс впервые был в пределах Российской Федерации. На самом деле было задействовано много коллективов. Был еще и в Нижнем Новгороде институт микроэлектроники задействован, и Московский института СВЧ полупроводниковой электроники. Но, насколько я понял, молодых людей, которые по возрасту могли бы поучаствовать в этом конкурсе, там не так много.
- РАССКАЖИТЕ ПОПОДРОБНЕЙ О МАШИНАХ, НА КОТОРЫХ ВЫ РАБОТАЕТЕ...
- Это французские установки молекулярно-пучковой эпитаксии фирмы Riber. Такой метод роста различных полупроводниковых структур получил большое распространение благодаря возможности синтеза сверхчистого материала, потому что вакуум в такой камере выше, чем даже в космосе. Там нет никаких дополнительных примесей, которые встраиваются в структуру, а только то, что мы хотим. Эта установка предназначена для создания всяких нанообъектов. Существует тенденция к уменьшению размеров приборов, увеличению их эффективности. Но какое-то время назад был преодолен тот рубеж, когда уменьшения можно было достичь какими-то механическими обработками, шлифовкой или чем-то еще. Сейчас уже можно сказать, что не мы создаем такую структуру, а она формируется в такой установке сама. Мы лишь создаем оптимальные условия для самостоятельного синтеза таких структур. Они растут самоорганизованно. Наша же задача - из бесконечного числа параметров – и это большое искусство! – подобрать и сделать так, чтобы условия были оптимальными, чтобы каждый атом занял свое место, где ему будет комфортней всего. В итоге получается качественная структура.
- СКОЛЬКО ВРЕМЕНИ НА ЭТО ТРЕБУЕТСЯ - ДНИ, МЕСЯЦЫ?
- При определенных условиях мы можем вырастить некоторый образец всего за полчаса или даже меньше.
- КАК ЭТО ПРОИСХОДИТ?
- Мы помещаем в камеру пластину, на которой хотим вырастить наноструктуру, и нагреваем ее до определенной температуры. Это один из параметров, от которого зависит рост структуры. Внизу установки находятся источники полупроводниковых материалов - галлий, алюминий, индий, мышьяк, фосфор, сурьма и легирующие примеси. Они тоже нагреваются. Затем заслонки источников открываются, формируются пучки материалов из источников на пластину, на которой и происходит синтез полупроводниковой структуры. Причем при разных условиях структура формируется разная.
- КРАСИВАЯ КАРТИНА ПОЛУЧАЕТСЯ… ЧТО-ТО ДАЖЕ ЕСТЬ ПОЭТИЧЕСКОЕ В ПОВЕДЕНИИ ЭТИХ МАТЕРИАЛОВ…
- Это своего рода искусство – подобрать на основе первых принципов необходимые условия роста, какие температуры, какие потоки этих материалов подходят для роста и другие. Потому что если потоки будут слишком большие, то качественная структура не вырастет, а слишком слабый – не будет хватать сил для синтеза структур. И таких параметров очень много.
- НАСКОЛЬКО Я ПОНЯЛ, ВЫ, ВИДИМО, ОЩУЩАЕТЕ СЕБЯ ПРИЧАСТНЫМ К ТОМУ, ЧТО СЕЙЧАС СОЗДАЕТСЯ В НАУКЕ ВПЕРВЫЕ?
-Это лишь небольшая отрасль в мировой науке, но есть некоторые структуры, которые мы синтезировали в этой установке вообще впервые в мире. Некоторые из них до сих пор не могут повторить другие экспериментаторы.
- БЫВАЮТ ЛИ У ВАС ЗАГРАНИЧНЫЕ КОМАНДИРОВКИ?
- Периодически езжу. Потому что структуры, которые мы растим, довольно специфические. Никто лучше нас не понимает что мы вырастили сами. Поэтому, чтобы лучше контролировать процесс, чтобы понимать сразу тот или иной эффект, который обнаружили за границей, естественно, зачастую необходимо наше присутствие. Доводилось мне и на конференциях выступать. У меня было уже два приглашенных доклада, когда не ты подаешь заявку на участие в конференции, а тебя приглашают выступить на конференции. Первая была в Чехии, в Праге…
- У АЛФЕРОВА, КАК Я ОТ НЕГО УЗНАЛ, ПЕРВАЯ ЗАГРАНИЧНАЯ КОМАНДИРОВКА ТОЖЕ БЫЛА В ПРАГУ.
- Да, он мне рассказывал. Мы немного с ним общались.. И, кстати, благодаря этой работе, у меня есть даже три публикации в соавторстве с Жоресом Ивановичем. Он очень поддерживал это перспективное направление. Жорес Иванович был в курсе всей этой работы, с самого начала следил за тем, что происходит – понимал цели и в итоге, когда получились первые результаты, появились первые публикации, то среди авторов был он, как руководитель, а я – как сотрудник, который участвовал в росте. Когда вышли эти публикации, я был в восторге вообще от того, что попал в такую компанию!
- ПРИ ПРОВЕДЕНИИ БОЛЬШОГО ЭКСПЕРИМЕНТА В ЛАБОРАТОРИЯХ ИНОГДА УСТАНАВЛИВАЕТСЯ КРУГЛОСУТОЧНОЕ ДЕЖУРСТВО. ВАМ ТОЖЕ ПРИХОДИТСЯ ДЕЖУРИТЬ ПО НОЧАМ?
- Раньше, когда все делалось вручную, назначались дневная и ночная смены. Нужно было присутствовать все время. Но при мне были запущены эти новые установки. И сейчас есть возможность на ночь написать программу по росту некоторых образцов, и установка сделает все сама. Есть такая роскошь. Правда, все же иногда и самому приходится оставаться.
- ЧТО НАМЕЧАЕТЕ НА БЛИЖАЙШУЮ ПЕРСПЕКТИВУ?
- Ближайшая – это защита кандидатской диссертации. Намечаю ее на осень. Сама диссертация уже практически готова, остались формальные моменты, бюрократические в основном. Все рекомендации получены для диссертационного совета. Диссертация называется – «Гибридные структуры на основе III-V полупроводниковых нитевидных нанокристаллов, синтезированные методом молекулярно-пучковой эпитаксии на кремнии». Проблема интеграции III-V соединений с кремниевой технологией, которой в том числе и Алферов занимался, до конца не решена. Как напоминает наш руководитель, у нас большая конкуренция везде, мы вынуждены бороться за все, и поэтому всегда есть какие-то цели, и мы к ним идем. Мы не загадываем, а делаем.
Беседовал Олег Сердобольский
